My new poem

Две синицы летят как посуху
В летней грозе густой.
Мы в тени на открытом воздухе
За наливной листвой.
Понатыкало тучи-ка́менья
В нежный небесный свод,
День дрожит на открытом пламени
В ряби небесных вод.
Шелест крыл и сырое пение,
Мокро, как никогда.
Приближаются дни затмения,
Дамы и господа.

Сутки-двое, и Симферопольским
Сквозь колготню и ржач
В приобнимку с ушедшим отпуском
Едут народы дач.
На дубовых, сосновых-с-ясенями,
Шиферно-листовых
К стоп-сигналам подъехав красными,
Слушаем постовых:
«Подождите, пока товарищи
Выедут на шато».
(В нежном воздухе трэш-угарище —
Глядя в своё ничто,
Занозились зеницы Саурона:
Слёзы, огонь ручьём.)
Кто летит на охоту в сауне —
Вряд ли уйдёт живьём.
Всё, что так кропотливо выстроил
В личной одной седьмой,
С десяти повали́тся выстрелов
В печь головой седой.
Всех, кто был, посдувало сразу же.
Запад, восток и юг,
Гляньте вниз, где спылавший заживо
Ваш многолетний друг.
Смотрят мимо глаза маслёные,
Чтó им печальный цинк.
Плачьте, сауны, раскалённые,
Как новогодний пинг.

Единица в небесном счётчике,
Чёткая, как хайрез.
Ноль, усыпанный микроточками,
Падает в тёмный лес.

А синицам сегодня некогда —
Двинули за моря:
На «полыни» дешевле некуда
Можно купить «хмыря»,
И авгур дешевеет (кажется! —
Надо его смотреть).
Если скоро постфорк уляжется —
Так отобьём хоть треть.
Замолчать языками синими.
Встать, где сирень стоит.
Прокрутить в голове три имени:
Моммзен — Энох — Саид.
Об альткойне и о блокчейне ли
Двинут слова во тьму.
«Это аудиосообщение
Писано никому».

Китежовой Москва в расфокусе
Кажется сквозь сирень,
И из окон фракталов-офисов
Тянется вой сирен:
Все, и junior'ы, и senior’ы —
В тёмных тисках тоски.
И хотят одного — чтоб спиннеры
Майнили им битки.